На главную.
ЛЕНТА. Заметки на полях, связанные с тематикой сайта.

"Все грехи мира. Книга II" (фрагмент новой книги)


     Небольшое вступление автора: Работа над книгой II "Всех грехов мира" продолжается безостановочно и продуктивно. Думаю, что к Новому 2021 году книга будет готова, предполагаю разослать её читателям в конце декабря, дабы они получили возможность потратить некоторое время своих новогодних каникул на эксклюзивное чтение.
     Сразу хочу сказать. что по моему субъективному мнению, первая книга была очень неплоха, но вторая выходит гораздо лучше. Там много интересных сюжетов и причём по-настоящему спорных, таких, от которых залипает мозг и хочется дискутировать. Фактура не просто богатая, но колоритная, специфичная, забористая, если хотите.
     Привожу ниже фрагмент новой книги в её рабочем виде. Можно видеть указатели сносок, текст не полностью вычитан, хотя я его уже дважды прочёл и более-менее причесал.

Screenshot рабочего стола в редакторе обложки "ридеро", в котором я делаю обложку второй книги "Всех грехов мира". Торцевая часть книги ещё не сформирована, поскольку электронный редактор не понимает какова будет толщина книги. Он думает, что книга Ракитина может быть тонкой... Наивный!


     Ещё раз хочу подчеркнуть и уточнить для тех, кто пропустил данный момент или только недавно попал на murders.ru и не вполне ориентируется в обстановке. На протяжении ряда лет всем, кто поддерживает наш сайт материально, новые книги Алексея Ракитина высылаются в электронном виде до их официального выхода. То есть, читатели получают книги в их авторской редакции до утверждения "ридеро" (а "ридеро" иногда требует исправлять кое-какие моменты - но не будем сейчас об этом). Эта практика была опробована в случае с книгой "История Бостонского Душителя", а затем успешно применена и к следующей книге - "Все грехи мира".
     К чему сей высокопарный спич, может спросить автора задумчивый читатель, уставший от ношения маски на лице ввиду угрозы коронавируса?
     Отвечаю строго, по существу и без кокетства: если вы переводите на Яндекс-кошелёк murders.ru (вот его номер, кстати, - 410016341598950) сумму в 200 руб. и более, то не забывайте, пожалуйста, указывать адрес электрической почты, на который вам будет выслана новая книга. Считайте это стилем нашего сайта - мы любим наших читателей и благодарим их таким вот образом.
     С 14 октября 2019 г. всем, поддерживающим наш сайт материально, мы высылаем книгу "Все грехи мира". Однократного перевода денег достаточно для того, чтобы получить все части книги, сколько бы их ни было.
     Кстати, у меня, как автора, есть уверенное такое ощущение того, что книг будет более двух. То есть, к Новому году история не закончится.
     В общем, заканчиваю засим подзатянувшееся вступление и предлагаю вниманию посетителей сайта фрагмент новой книг. Хорошая такая история, забористая... и с продолжением!
    
    
25 ноября 1908 г.

    
     В книге I мы уже писали о природе и укладе жизни в штате Алабама, когда касались убийства 3-х членов семьи Кристмас в ночь на 8 февраля 1906 г. Тогда трагические события произошли в городке Коттонвуд на юго-востоке штата. То преступление, о котором пойдёт речь сейчас, произошло в местности на севере штата, удаленной от Коттонвуда примерно на 380 км. В отличие от Коттонвуда местность здесь была сильно всхолмленной, пересеченной оврагами и многочисленными ручьями, фактически это было предгорье известного в США плато Камберленд (Cumberland). Сходство обеих территорий заключалось, пожалуй, в их малой населенности, причём тот регион, о которой пойдёт разговор сейчас, по своей дикости намного превосходил Коттонвуд.
     Местечко Вудланд Миллс (Woodland Mills) на территории округа Морган мы бы сейчас, пожалуй, не назвали населенным пунктом вообще. Это было сообщество уединенных фермерских участков, удаленных друг от друга на 700-800 и даже 1 тыс. метров. Местные детишки ходили в школу за 2 км. и даже за 3 км. - это зависело от того, кто где проживал. С 1874 г. здесь работал почтовое отделение, но через год после описанных событий его закрыли.
     До железной дороги от Вудланд Миллс было неблизко. Если идти на запад, то до ближайшей железнодорожной станции в городке Хартселл следовало пройти 22 км. прямиком через леса и холмы, а если по дороге - то все 30 км. В восточном направлении в местечке Хоббс имелась станция поближе - всего-то в 16 км., но чтобы попасть туда следовало сделать крюк почти в 5 км. дабы перейти по мосту через широкую реку Теннесси. Телефона в Вудланд Миллс не имелось, как не имелось его и в близлежащих посёлках - в общем, в 1908 г. это была настоящая глушь.
     История, о которой пойдёт речь, описана в упоминавшейся ранее книге Билла Джеймса* (СНОСКА: Автор имеет в виду книгу Билла Джеймса (Вill James) и его дочери Рашель МакКарти-Джеймс (Rachel McCarthy James) "Человек из поезда"("The man from the train"), о которой рассказано в книге I "Всех грехов мира"), причём описана так, что толком ничего нельзя понять. По прочтении фрагмента книги, посвященного событиям в Вудланд Миллс, воистину чувствуешь себя профессором Преображенским из "Собачьего сердца", вопрошавшим Швондера: "Кто на ком стоял?" На основании повествования Билла Джеймса события невозможно сложить даже в простейшую последовательность, не говоря уже об их анализе и трактовке. Это тем более странно, что история, произошедшая в Вудланд Миллс, мало того, что чрезвычайно интересна сама по себе, так ещё и хорошо задокументирована. Это очень любопытный психологический триллер, который заслуживает отдельной книги и обстоятельного детективного сериала, его повороты воистину захватывают дух! Автор не может объяснить, почему Билл Джеймс вместе с дочерью изложили случившееся скомканно и с большим количеством неточностей. Вернее, объяснение есть, но оно вряд ли понравилось бы американским исследователям, поскольку ставит под сомнение их объективность. По мнению автора, американские писатели явно попытались подогнать случившееся под свою голую схему и ради этого скрыли одни факты и неверно изложили другие.
     После этого необходимоого пояснения, имеет смысл перейти к изложению фактической стороны дела.
     Супруги Эдмондсон - Томас и Лили (Thomas & Lyle Edmondson) - проживали в Вудланд Миллс всю свою жизнь. Они владели большим участком земли, настолько большим, что часть его сдавали в аренду. Кроме этого участка, им принадлежала земля отца Томаса, умершего ко времени описываемых событий. 72-летняя мать Томаса проживала вместе с сыном. В середине ноября 1908 г. она заболела и почти не поднималась с кровати. Томасу исполнилось 38 лет, Лили была несколько моложе - 31 год - и по-видимому, она являлась женщиной весьма привлекательной - данная деталь, как станет ясно из дальшнейшего, имеет некоторое значение. Её характеризовали как хорошую домохозяйку, занимавшуюся детьми и домом, без совета с которой супруг решений не принимал. Тома описывали как мужчину доброго, покладистого, готового всегда прийти на помощь, неглупого, с большим житейским опытом. Один из свойственников Тома высказался о нём так: "обмануть Тома было невозможно" - характеристика лаконичная и ёмкая! Пара прижила в браке 2-х детей - девочку 12 лет и 2-летнего мальчика* (СНОСКА: В газетах, датированных 1908 годом, сообщается о 3 детях, но эта информация ошибочна, у Эдмондсонов было двое детей, что нашло подтверждение в ходе судебного процесса).
     По местным меркам Эдмондсоны были не просто зажиточны, а по-настоящему богаты. Они проживали в солидном просторном бревенчатом доме - данная деталь существенна, так как бревенчатые постройки ценились в Америке тех лет намного дороже сколоченных из досок. Неподалёку от дома находился большой каменный сарай. На некотором отдалении - примерно в 150 метрах - находился другой большой дом с сараем - эти постройки занимал арендатор земли (т.н. издольщик). Эдмондсоны вели дела очень удачно и деньги в банках не хранили, а потому в их доме должны были находиться по меньшей мере 3 тыс.$, вырученных от продаж последнего урожая. Впрочем, упомянутые 3 тыс.$ кто-то называл сбережениями матери Томаса Эдмондсона - полной ясности в происхождении этой суммы нет, как нет и подтверждения факта её существования. Но здесь важно отметить, что по всеобщей убежденности местных жителей такая сумма должна была находиться в доме фермера. По тем временам такие деньги представлялись весьма немалыми. Кроме того, отнюдь недёшево стоило принадлежавшее Эдмондсонам недвижимое имущество и сельхозинвентарь - в общем, проживали они в достатке и деньги за душой имели.
     С 1904 г. издольщиками Эдмондсонов являлась семья Роберта Клементса в составе родителей и 7 детей, старшей двочке уже исполнилось 10 лет, младшему мальчику - 2 годика. Ко времени описываемых событий Роберту исполнилось 35 лет, старш у него были прекрасные отношения с Томом Эдмондсоном, который даже называл Боба двоюродным братом, хотя родственниками они не являлись.
     На территории округа Морган проживало большое количество родственников Тома Эдмондсона - братья, сёстры(родные и двоюродные), дядья и племянники. Эдмондсоны давно укоренились в Алабаме и хотя никаких выдающихся постов никто из них не занимал, этот разветвленный род был широко известен и пользовался хорошей репутацией. Данную деталь, пожалуй, имеет смысл сейчас подчеркнуть.
     24 ноября 1908 г. Том Эдмондсон продал 10 тюков с хлопком, выращенным на своей земле. Мы не знаем точную сумму, вырученную им от этой сделки, но даже если считать, что килограмм очищенного хлопка-сырца стоил 10 центов (а в ценах 1908 года он мог стоить и 30 центов в зависимости от качества!), то за 500 кг. фермер мог получить 50$. А то и поболее!
     А поздним вечером 25 ноября, накануне Дня Благодарения, дом семьи Эдмондсон загорелся. Случившееся в Вудланд Миллс является тем редким случаем, когда начало пожара наблюдал свидетель - им оказался Айзек Тёрни (I. B. Turney), один из нескольких ближайших соседей Эдмондсонов, проживавший на удалении около 700 м. от их дома. Около 23 часов Тёрни услышал со стороны дома Эдмондсонов два отчётливых крика - мужской и женский - которые, несмотря на значительное расстояние были хорошо слышны в ночной тишине. Эти крики вызвали вполне понятную тревогу Тёрни и тот некоторое время смотрел в темноту в направлении участка Эдмондсонов. Он видел, как резко занялось пламя там, где стоял бревенчатый дом. А буквально через несколько секунд появился второй очаг возгорания и Тёрни понял, что это загорелся сарай. Расстояние между постройками было слишком велико для самопроизвольного переноса пламени, кроме того, между домом и большим каменным сараем находился деревянный сарай поменьше, который не загорелся, так что Тёрни моментально догадался, что на участке соседей орудует поджигатель.
     Айзек немедленно разбудил жену и детей, объяснив им, что происходит. Он приказал старшему сыну звонить в пожарный колокол, а супруге вручил пистолет и велел следить за детьми. Сам же Айзек помчался на выручку Эдмонсонам, разумеется, также вооружившись пистолетом. Он не сомневался в том, что сосед стал жертвой преступления и возможно нуждается в помощи.
     Нельзя не отметить мужество этого человека, без колебаний бросившегося на помощь чужим людям, сознавая при этом, что его вмешательство может закончиться столкновением с опасными преступниками. Тёрни стал одним из важнейших свидетелей в этом деле, хотя и не единственным.


     Другой важный свидетель находился намного ближе к месту трагедии. Речь идёт об упоминавшемся выше Роберте Клементсе, арендаторе, проживавшем вместе с семльёй в доме на участке Эдмондсонов. Клементс увидел всполохи пламени около 23 часов. Он не сразу понял, что это такое, поскольку дом Эдмондсонов заслоняли деревья. Тем не менее, Роберт встревожился, вылез из кровати и вышел на веранду, дабы посмотреть, что же происходит. Сообразив, что горят дом и сарай Эдмондсонов, он побежал на пожар. Впоследствии Клементс не раз говорил, что расстояние от его дома, до дома Эдмондсона составляет 166 шагов и тут уместно задаться вопросом: сколько потребуется времени на то, чтобы преодолеть такую дистанцию? Минута - полторы - и то, если не бежать... Роберт Клементс оказался на месте происшествия первым, что легко объяснимо близостью его проживания.
     Очень скоро к нему присоединились ближайшие соседи - Джон Гриер (John L. Grier) Джон Данн (John Dunn) и Джон Хелм (John Helm) - проживавшие на удалении около полумили или чуть более от участка Эдмондсона.
     Что сделали эти люди, оказавшиеся на месте происшествия первыми? Ни за что не догадаетесь!
     Все они принялись искать Эдмондсонов в зелёном массиве, примыкавшем к дому с южной стороны. Когда Тёрни добежал до места пожара, он был несказанно удивлён поведением Клементса и Гриера, которые вместо того, чтобы пытаться потушить огонь или хотя бы проинкнуть в дом, бегали по кустам и истошно кричали. Впоследствии, когда их стали спрашивать, зачем они это делали, мужчины дали ответы довольно странные. Гриер простодушно заявил, что он делал то же, что делал Клементс, а Клементс объяснил логику своего поведения тем, что он якобы подумал, будто Эдмондсоны должны были испугаться огня и могли от него убежать в лес. Почему они должны были бежать, а не тушить огонь, и почему они должны были бежать в именно лес, с не в поле, Клементс объяснить не мог...
     Это была первая странность в ряду прочих, хотя поначалу никто не обратил на неё особого внимания. На протяжении ночи с 25 на 26 ноября к горевшему дому Эдмонсонов съезжались жители соседних ферм, а также разного рода путники, проезжавшие через Вудланд Миллс. Нельзя сказать, что собралась большая толпа, но к восходу Солнца на территории фермы находилось уже более десятка мужчин.
     В 8 часам утра на пожаре появился Джон Хелмс (J. E. Helms), нотариус, постоянно проживавший в Вудланд Миллс. Его не надо путать с фермером Хелмом, упомянутым чуть выше. Нотариус впоследствии также стал одним из важнейших свидетелей по данному делу, хотя в ту минуту никто этого не мог и предположить. Хелмс провёл ночь на 26 ноября в доме родственников в местечке Волхермуза (Valhermoosa) примерно в 3 км. от места пожара. Около полуночи он увидел зарево над лесом, услышал звон пожарных колоколов и понял, что где-то неподалёку занялся сильный огонь, однако решил ночью не пускаться в опасный путь. К ферме Эдмондсона нотариус отправился поутру. К моменту появления Хелмса на участке Эдмондсонов собралась уже довольно приличная группа людей - порядка дюжины человек или чуть более - причём, некоторые из присутствовавших успели уже уехать и вернуться обратно. Хелмс был далеко не первым человеком, оказавшимся на месте пожара, но именно он сумел организовать разобщенную группу спасателей и придать её действиям осмысленность и целеполагание. Хелмс закончил университет, одно время был мировым судьёй, во время описываемых событий владел нотариальной конторой, в которой давал юридические консультации - в общем, этот человек был не только хорошо известен местными жзителями, но и всеми бесспорно уважаем. До появления шерифа именно он в глазах окружающих сделался символом Правосудия, хотя никаких формальных оснований считаться старшим не имел.
     Уже после появления Хелмса прогоревшая кровля дома провалилась, примерно тогда же провалилась крыша сарая. Т.о. открытое горения продолжалось без перерыва ~9 часов, что стало возможно в силу обилия горючего материала (напомним, что дом Эдмонсонов в отличие от большинства американских щитовых домов был сложен из массивных брёвен). В это время пошёл сильный ливень, который привёл к тому, что ослабевшее пламя затухло.
     Наступивший день отркыл безрадостную картину: перепачканные сажей люди бродили по пепелищу, заливая водой последние очаги горения и разгребая золу, и вот тут-то было сделано первое пугающее открытие. Под упввшими стропилами была обнаружена... нижняя часть женского тела. Принадлежность обнаруженного фрагмента особых сомнений не вызывала - он явно принадлежал молодой женщине!
     Нотариус Хелмс, уже выслушавший к тому времени Айзека Тёрни и убежденный в том, что семья Эдмондсонов стала жертвой преступления, понял, что убитые находятся внутри сгоревших построек. Он попросил присутствующих тщательно осмотреть пепелище, дабы отыскать сохранившиеся улики, а сам занялся сараем. Там-то нотариусом и были сделаны новые открытия.
     Сейчас сложно сказать, как был устроен сарай - его фотографий и даже приблизительного плана не сохранилось. Нам только известно, что это была капитальная постройка внушительных размеров, разделенная на несколько секций. Не совсем понятно, были ли эти секции полностью изолированы глухими стенами, или же в стенах существовали двери благодаря чему можно было перемещаться из одной части сарая в другую. Как станет ясно из дальнейшего, данная деталь имеет важное значение, но никакой ясности в данном вопросе нет. Известно, что в одной или даже двух больших секциях хранился урожай - примерно 10 тонн хлопка, несколько сотен бушелей кукурузы (1 бушель - это примерно 200 кг.) и пшеница. В другой находился корм для свиней, по-видимому, таковым служили измельченные кукурзные стебли. Имелась зона для содержания коров, известно, что таковых было по меньшей мере 3, а кроме них - племенной бык. Кроме того, в сарае имелся большой свинарник. Безусловно, в хозяйстве Эдмондсонов был птичник - куда же без кур, гусей и индеек? - но находился ли он в упомянутом сарае или же для него существовала отдельная постройка, мы не знаем. Вполне возможно, что птичник был вынесен в другой сарай - деревянный, тот, что находился между домом и каменным сараем и остался не тронут огнём. Во всяком случае, в документах окружной прокуратуры и суда есть информация о спасении во время пожара крупных животных - коров, быка и лошадей - но ничего не говорится о птице. Вполне возможно, что птице ничего не угрожало, потому о её спасении нет упоминаний. Зато мы точно знаем, что в упомянутом каменном сарае была устроена особая кладовка для хранения семян хлопчатника.
     Именно в этой кладовке и были найдены тела детей, точнее, фрагменты тел. Кровля сарая прогорела и провалилась подобно тому, как это случилось с кровлей дома, но помещение кладовки от этого практически не пострадало. Произошло это по двум причинам: во-первых, из-за небольшой площади помещения в него попало сравнительно немного горящей древесины, а во-вторых, сильный дождь, начавшийся под утро, промочил мешочки с семенами хлопка и они не загорелись от искр и фрагментов стропильной системы. На этих мешочках с семенами, уложенных в несколько рядов на поддон, нотариус Хелмс нашёл части тел двух детей - маленького мальчика и девочки 10-13 лет.
     Строго говоря, тело девочки оказалось частично расчленено, отсутствовала правая рука и часть левой от локтя вниз, отсутствовала часть правой ноги от колена, а также верхняя часть черепа. От головы фактически остались подбородок и часть верхней челюсти с двумя резцами, имевшими аномалию развития (зубы были немного повёрнуты). Тело девочки было обнажено, а мальчик оказался одет, на его ногах даже остались носочки. Хотя тела пробыли долгое время в горевшем здании, они фактически не обгорели, а скорее прокоптились в результате обдува дымом.
     Тела детей в тот же день опознали их дядя Эдвард Эдмондсон, брат Томаса, и друг семьи Джон Белл, видевший всех членов семьи 24 ноября. Тело девочки принадлежало 12-летней Нетти (Nettie) Эдмондсон, а мальчика - 2-летнему сыну* (СНОСКА: Точное имя младшего из детей в известных документах не упоминается, о нём обычно говорят "младший из детей" или "сын". Из показаний одного из свидетелей можно заключить, что мальчика звали Джессоп, но уверенности в этом нет, поскольку косвенная речь в газетных репортажах передавалась весьма неточно. Чтобы читателю стало ясно, насколько же произвольно журналисты тех лет обращались с фактурой, можно упомянуть, например, о том, что Лили Эдмондсон, убитая жена хозяина фермы, поначалу именовалась в некоторых репортажах "Фанни". Показательно и то, что на протяжении первого месяца после преступления газетчики упорно сообщали о 3-х убитых детях, в то время, как на самом деле Эдмондсоны имели двух детишек.)
     Чтобы закончить с медицинской стороной вопроса, скажем, чт осудебно-медицинский осмотр найденных на пожаре останков провёл местный доктор Теодор Расселл (T. J. Russell). Причину смерти Лили Эдмондсон он установить не смог, по той, видимо, причине, что все повреждения были сосредоточены на верхней части тела, которая отсутствовала. Сложно сказать, была ли верхняя часть тела отрублена и унесена с места преступления убийцей или же её уничтожил огонь. Последнее представляется всё же сомнительным, температура открытого горения древесины ниже 700 градусов по Цельсию и полное уничтожение крупных костей черепа, позвонков и зубов кажется маловероятным. В общем, никакой ясности с причиной отсутствия верхней части тела Лили Эдмондсон в начале расследования не было и последующий ход событий данный аспект установить не позволил.
     Что же касается мальчика, то по мнению доктора тот был зарублен топором, его череп от полученных ударов потерял форму. А вот раны девочки оказались очень необычны - в её правом боку находился след ножевого ранения, второй аналогичный след имелся у основания шеи. Врач, желая определить длину клинка, ввёл в рану зонд и обнаружил, что тот достиг сердца. На этом основании Рассел заключил, что девочка была убита ударами ножа и уже после этого подверглась частичному расчленению. Врач сделал кое-какие заключения о размерах ножа, которым была убита девочка - по его мнению клинок болжен был иметь длину не менее 20 см. и ширику не менее 3 см. - но суждение это следует принимать с важной оговоркой. А именно, Рассел не был судебным медиком и не мог быть специалистом в области ранений холодным оружием, выражаясь современным языком, это был врач общей практики и его посведневный профессиональных опыт сводился к лечению неврозов, мигреней и триппера. Вряд ли такой специалист мог действительно компетентно описать оружие, которым была убита Нетти. Тем не менее, запомним его вывод об использовании большого ножа, в скором времени мы к этому пункту вернёмся.
     Ещё раз подчеркнём, что изложенные выше детали стали известны позже, но нотариус Хелмс, внимательно осмотревший трупы, отчасти предвосхитил выводы врача. Предположения Хелмса в самом общем виде можно сформулировать следующим образом: а) людей убивали в разных местах, по-видимому, в разное время, разным оружием и б) убийца предпринял попытку расчленить трупы для их последующего сокрытия, но в силу неких причин не смог этого сделать, точнее, не смог довести эту попытку до конца. Можно было лишь догадываться, что именно помешало преступнику полностью расчленить трупы - появление свидетеля, нехватка времени, физиологическая слабость - но важно то, что он явно хотел запутать расследование, создав видимость, будто убитые не убиты, а отсутствуют по иной причине...
     Картина случившегося получалась довольно странной и Хелмс после того, как Солнце поднялось достаточно высоко, принялся тщательно осмотривать территорию фермы. Мы должны быть очень признательны этому человеку, поскольку представители власти были вынуждены проехать к месту преступления на лошадях около 28 миль и прибыли на ферму уже к закату. За время их отсутствия на месте преступления побывало довольно много зевак, исказивших обстановку. Поэтому именно наблюдения Хелмса дали следствию очень ценную информацию, которая в противном случае могла бы попросту исчезнуть.
     Итак, что же установил нотариус утром 26 ноября?
     Прежде всего, при осмотре территории возле каменного сарая он обнаружил большое количество мелких костей и фрагментов крупных с частицами плоти на них. Упомянутый выше доктор Рассел впоследствии под присягой рассказал об этих костных останках так: "Большое количество зубов, челюстей и другие кости были найдены разбросанными возле руин дома и сарая, но их состояние было таково, что не представлялось возможным сказать, телам каких людей они принадлежали." (Дословно: "A large number of teeth, jawbones and other bones were found scattered about the ruins of the house and barn, but they were in such a condition it was impossible to tell what bodies they belonged to.") Этих костных фрагментов оказалось столько, что они заполнили ведро! Найденные останки Хелмс не отдал для захоронения, а передал окружному прокурору, так что впоследствии они фигурировали в суде в качестве важной улики, свидетельствовавшей о методичном расчленении тел убиийцей.


     Внутри сарая и снаружи присутствовали многочисленные кровавые пятна и брызги, что объясняло происхождение костных фрагментов - убийца рубил тела жертв.
     Продолжая исследование фермы, Хелмс в компании с несколькими другими местными жителями сделал и другое открытие. Он увидел большие потёки крови как возле дома, в котором проживала семья Клементсов, так и на самом доме. Речь идёт о той самой постройке, что находился на удалении 150 м. от основной усадьбы. Сейчас нам сложно сказать, насколько велики были эти пятна - никаких фотографий, сделанных на месте совершения преступления, не сохранилось, как не сохранилось фотографий дома, занятого Клементсами - но насколько можно судить по устным описаниям, имелось не менее 3-х больших участков, испачканных кровью. Один из них находился на крыльце или веранде, устроенной у входа в дом, второй - в нижней части здания возле угла, а третий - за углом на каменной каминной трубе, встроенной в стену гостинной.

Условная схема дома, в котором проживала семья Клементс, с указанием локализации кровавых пятен. Как и многие американские дома на юге страны, это была дощатая постройка с большим камином в гостинной комнате. Камин был выложен из песчаника (или иного местного камня) и частично выступал из стены постройки. С точки зрения жителя северных территорий подобное архитектурное решение кажется нерациональным, но перед обитателем юга не стоит задача сбережения каждой калории, поэтому такие постройки возводились в США и Мексике на протяжении столетий. Условные знаком "а)" показаны обширные пятна крови, обнаруженные Хелмсом и группой фермеров при осмотре дома днём 26 ноября. Они располагались прямо перед домом и частично на его крыльце (веранде), у угла, за углом и на камнях камина, встроенного в стену гостинной.


     Кровь была засохшей, не пачкала и не оставляла помарок при трении, но выглядела довольно свежей, то есть была красной, а не чёрно-бурой. При взгляде на эти следы создавалось впечатление что некое довольно крупное раненое существо - человек, корова или свинья - бежало вокруг здания, задевая его. Крови не было найдено на подходе к дому. Помимо упомянутых больших пятен имелось большое количество мелких брызг на входной двери и стенах постройки. В частности, свидетели упоминали о довольно крупном ("размером с оливу") кровавом пятне на входной двери, причём некоторые вполне уверенно утверждали, что это пятно являлось ничем иным, как кровавым отпечатком большого пальца.
     Продолжая осмотр территории фермы, дотошный нотариус сделал ещё одно важное открытие. Он последовательно отыскал в грязи в разных местах неподалёку от сгоревшего дома серебряные часы, бумажник и мелкие серебрянные монеты. В упоминавшейся ранее книге "Человек из поезда" написано, будто бумажник и череп были найдены на краю поля на второй день обследования фермы, но это утверждение ничем не подтверждается - череп в рамках данного расследования вообще никто никогда не находил, а бумажник, как сказано выше, оказался в непосредственной близости от дома. Чем эти находки были важны? Тем, что родственники опознали серебрянные часы как принадлежавшие умершему отцу Тома Эдмондсона, его мать всегда их носила с собой в качестве своеобразной реликвии. То, что часы оказались выброшены с большой вероятностью означало её смерть, точнее, убийство.
     На некотором удалении от часов и бумажника был найден большой охотничий нож, который принадлежал Тому Эдмондсону. По крайней мере, он очень походил на тот нож, который глава семейства часто носил на поясе. Вместе с тем, найденный нож не имел каких-то особых признаков - гравировки, царапин, сколов и пр. - однозначно доказывавших его принадлежность исчезнувшему фермеру. Исходя из размера клинка, данный нож мог явиться орудием убийства Нетти Эдмондсон, по крайней мере так считал доктор Рассел, однако тут следует заметить, что на ноже не имелось видимых следов крови. А анализ смывов с ножа с целью выявления скрытых следов крови не проводился - американская криминалистика начала XX столетия понятия о подобном не имела.
     Однако самое важное, пожалуй, открытие ожидало Хелмса и его спутников отнюдь не возле построек! В зарослях осоки, на некотором удалении от сгоревшего дома и сарая, рядом с дорогой он увидел довольно большой участок примятой травы с... большим пятном крови. Исследуя траву, нотариус обнаружил ценную находку - небольшую серебрянную подвеску в форме сердечка и оборванную цепочку. Эти находки он передал окружному прокурору и тот провёл их формальное опознание. Родная сестра Тома Эдмондсона Нола (Nola Edmondson) опознала в серебрянном сердечке свой подарок племяннице - той самой 12-летней Нетте, чьё обезображенное тело было найдено в подожжёном сарае.
     Итак, во второй половине дня, спустя примерно 16 часов со времени обнаружения пожара, на месте престулпения появились должностные лица, которым предстояло вести расследование далее. Это были окружной шериф Томас Шипп (Thomas R. Shipp), окружной прокурор Грин (D. F. Green) и коронер Дэвид Элмон (David C. Almon). Они заслушали свидетелей, осмотрели ферму, внимательно выслушали рассказ нотариуса Хелмса о сделанных им открытиях. Посовещавшись, правоохранители пришли к единому мнению, что собранные материалы позволяют коронеру собрать жюри и принять формальное решение о факте совершения преступления.
     Момент этот довольно любопытен и имеет для нас значение, смысл которого станет ясен чуть позже. Пока же просто уточним, что сами по себе действия коронера по предварительному расследованию подозрительного инцидента являются совершенно рутинной процедурой и по этой причине в этой книге на них не делался акцент. Мы обычно сообщали, что после того, как факт убийства был доказан, окружной прокурор начинал следствие, в рамках которого шериф выполнял его - прокурора - поручения.
     По американской традиции коронерское жюри собиралось в первые сутки с момента, когда становилось известно о подозрительном инциденте. Если жюри признавало случившееся несчастным случаем, то все юридические процедуры на этом останавались, а если жюри склонялось к мысли об имевшем место нарушении закона, то в дело вступал окружной прокурор.
     Итак, коронер собрал жюри, которое заслушало сообщение окружного шерифа о событиях последних суток, найденных на территории фермы человеческих останках и вещественных уликах, а также заслушало свидетелей. В числе последних оказался и Роберт Клементс, что неудивительно, ведь он жил в непосредственной близости от эпицентра событий и рассказывал о себе как о хорошем друге хозяина ферме.
     Показания Клементса были лаконичны и вполне корректны. Он сообщил членам жюри, что прекрасно ладил со всеми членами семьи Эдмондсон, никаких конфликтов между ним и владельцем фермы никогда не было, а также особо уточнил, что всем окрестным жителям было хорошо известно, насколько же Эдмондсоны были зажиточны. Затем Клементс рассказал о своих действиях после того, как увидел пожар в окно и о том, как вместе с другими соседями пытался бороться с огнём.
     Ну, рассказал и рассказал, молодец! Но тут следует уточнить - заседание коронерского жюри не протоколировлось, в своём месте мы увидим, что эта деталь имеет значение.
     Жюри приняло решение, согласно которому на ферме Эдмонсона произошло убийство по меньшей мере 3-х членов семьи Эдмонсон. Возможным виновником случившегося объявлялся Томас Эдмонсон, который убил жену и детей, осуществил поджог строений и покинул место, увезя пожилую мать. То, что возле дома были найдены серебряные часы отца и кошелёк матери, жюри посчитало имитацией ограбления, призванной сбить следствие со следа.
     Уже на следующий день местные газеты сообщили о подозрениях в адрес без вести отсутствующего Томаса Эдмондсона. Экстренно были отпечатаны плакаты с описанием его внешности, правда, премию за поимку никто не обещал, поскольку премиальный фонд ещё не был создан - это предстояло сделать в будущем.

Статья в газете от 1 декабря 1908 г. с интригующим заголовком "Том Эдмондсон всё ещё не найден. Трагедия в Вудланд Миллс превращается в загадку". В последние дни ноября и в начале декабря 1908 г. газеты прямо обвинили Томаса Эдмондсона в убийстве жены и детей и призвали жителей Алабамы (а вместе с ними и всех Штатов) к изобличению скрывшегося преступника.


     Но уже в пятницу стали выясняться разного рода любопытные детали, заставлявшие посмотреть на дело под иным углом, нежели это сделало коронерское жюри.
     Во-первых, некто Торн Джонсон (Torn Johnson), один из членов жюри, обратил внимание на интересную деталь и сообщил о ней шерифу Шиппу, которую не заметили другие. Дело заключалось в том, что Роберт Клементс, рассказывая жюри о телесных повреждениях Нетти Эдмондсон, сообщил о ножевых ранениях, полученных девочкой. Эта осведомленность выглядела очень странной, поскольку тело Нетти было грязным и "прокопченым" и ножевые ранения трудно было рассмотреть. Точнее говоря, они совершенно не бросались в глаза. Тем более, что тела в сарае отыскал нотариус Хелмс, который их вынес с места пожара и накрыл дерюгой. Когда же Клементс мог успеть рассмотреть труп Нетти и увидеть на нём следы ударов ножом, если члены жюри, также видевшие тело, на упомянутые раны внимания не обратили?
     Во-вторых, Клементс, прибывший на место пожара первым, почему-то не удосужился войти в горящий дом, а принялся искать его жильцов в лесу. Об этом было написано в начале нашего повествования. Более того, когда несколькими минутами позже на пожаре появился Джон Гриер, то и ему Клементс посоветовал в дом не входить, а побегать и покричать по лесу. Согласитесь, это какая-то показушная и совершенно бессмысленная активность!
     В-третьих, шериф Шиппс, опросив свидетелей, выяснил, что Клементс в самом начале пожара проявлял к сараю вполне определенный интерес. Он открыл створки дверей в загоны, в которых находились домашние животные, в результате чего все они остались живы. Но вот что было интересно: Клементс открыл по меньшей мере 3 двери - в загоны для свиней, коров и в птичник - но в помещение для хранения семян не заглянул. А ведь именно в нём находились трупы детей! Можно ли было поверить в то, что такая избирательность оказалось всего лишь игрой случая? Ну, наверное, да, Клементс мог считать эту комнату пустой и потому интереса к ней не проявил. Но через день шериф не без удивления узнал, что среди спасенных домашних животных оказались лишь те, что принадлежали Клментсу, то есть получалось, что тот не столько беспокоился об имуществе Эдмондсона, сколько о своём собственном.
     В-четвёртых, опрашивая участников поисково-спасательных работ, развернувшихся на ферме в первые часы после пожара, шериф Шиппс узнал, что Клементс удерживал их от того, чтобы искать Эдмондсонов в тех самых зарослях осоки, где впоследствии была найдена лужа крови и украшение убитой Нетты. Об этом шерифу рассказал фермер Уилльям Стрингер (W. T. Stringer), прибывший на пожар одним из первых. Стрингер утверждал, что когда он направился в сторону зарослей, Клементс буквально закричал на него, дескать, зачем терять время и искать возле дороги?! Хотя как раз-таки возле дороги и следовало искать, ведь спасающиеся от огня люди в поисках помощи побегут именно к жилью или на дорогу, а отнюдь не в глухой лес! Но Стрингер не подумал об этом и подчинился эмоциональному воздействию Клементса.

Читать продолжение фрагмента

Оглавление ленты

На первую страницу сайта


eXTReMe Tracker