Пытки и казни. СКОПЧЕСКИЕ    ПРОЦЕССЫ. ( фрагменты истории изуверской секты ) стр . 7     Помимо этого варианта, существовал и другой. Он тоже подразумевал разделение обязанностей, но само нападение было организовано несколько иначе : скопец-палач набивался в компанию к путешественнику и при же первом удобном случае опаивал его крепким дурманом. Т. е. грубое физическое посягательство камуфлировалось наркотическим опьянением.     Описанные выше варианты могли в зависимости от конкретных обстоятельств модифицироваться, но во всех случаях нападений явственно просматривалось разделение обязанностей преступников. Скопцы старались не дать никаких улик для подозрений в адрес своих наводчиков. Но понятно, что с течением времени такие подозрения все же возникали. Тот факт, что однотипные преступления совершались вокруг одних и тех же постоялых дворов, неизбежно заставлял полицию интересоваться этими местами и их хозяевами.     Чтобы отвести подозрения от весьма важных в скопческой иерархии лиц ( а наводчики были именно таковы ), сектанты создали совершенно уникальный в истории криминалистики феномен - палачей-страдателей. Это были люди, призванные по замыслам руководителей "кораблей", принимать на себя уголовную ответственность за все случаи насильственной кастрации по которым полиция начинала расследования. Причем, на самом деле "страдатели" к этим преступлениям порой даже и отношения не имели. Скопец-страдатель, по замыслам его хозяев, д. б. принимать на себя все обвинения, которые власти смогли бы выдвинуть против секты, и пойти на каторгу ради спасения от преследований других скопцов.     Масштабы этого явления современному человеку даже представить невозможно. Палачи-страдатели принимали на себя обвинения по сотням преступных эпизодов, чем чрезвычайно затрудняли розыскные мероприятия. Так, мещанин Чернов, бывший под следствием в 1870-х годах признался в общей сложности в 106 случаях оскопления мужчин ! Отставной солдат Маслов взял на себя вину за 114 подобных же случаев ! Причем-и это необходимо повтоить !- абсолютное большинство преступлений, в которых эти люди признавались, на самом деле были совершены другими лицами.     Понятно, что на подобный самооговор, гарантированно обеспечивавший многолетнюю каторгу, требовал от скопцов чрезвычайного фанатизма. Вместе с тем, само возникновение этой проблемы во второй половине 19-го столетия явно демонстрировало нарастание общего кризиса секты. Традиционная скопческая пропаганда все явственнее начинала давать сбои, все меньше находилось людей, готовых ради мифического спасения души согласиться на изуверскую операцию. Именно поэтому число насильственных случаев оскопления стало лавинообразно нарастать и уже с 70-х годов 19-го века подобная практика сделалась общеупотребительной. Сектантская борьба за спасение человеческих душ скатилась к обыкновенной уголовщине. Что ж, совсем неслучайная эволюция, которую впоследствии в той или иной форме повторяли все иные тоталитарные секты !     Вместе с тем, подобная практика делала скопцов все более опасными для окружающего общества. Религиозные фанатики полагали, что уродуя людей спасают их и собственную души от геенны огненной и никакими рассудочными доводами их уже было не остановить. Очень часто оскопленные люди умирали - либо от кровопотери, либо от сепсиса - но убийство не рассматривалось изуверами как преступление. Только жесткость и непримиримость властей могли побороть фанатичное зло, столь зримо воплощенное в движении скопцов.     Во второй половине 19-го столетия общественное мнение стало все более отрицательно относиться к скопцам, вокруг них возникла атмосфера крайнего неприятия. Это заставило идеологов движения требовать от адептов все большей конспирации и безусловного подчинения и в конечном итоге только ожесточило сектантов.     Чрезвычайно любопытным источником информации о скопческом движении оказались дневники купца-миллионера Николая Назаровича Солодовникова, ставшие известными после смерти этого человека. История происхождения 5-миллионного состояния купца весьма любопытна : его старший брат Михаил вступил в секту скопцов и сделался "духовным сыном" одного из "кормчих". Дабы продемонстрировать "духовному батюшке" ревностное служение новой вере, старший брат принял решение оскопить младшего. Для этого 13-летний Коля Солодовников был взят из коммерческого училища Св. Петра и в течение месяца подвергался интенсивной психологической обработке, призванной сподвигнуть его на отказ от Православия. Этого не случилось, младший брат, несмотря на свою полную зависимость от старшего, твердо отказался принять "скопческий закон". Всем, кто прочитал настоящий очерк, дальнейшее не покажется удивительным : Коля Солодовников был опоен одной из специальных настоек и в полубессознательном состоянии подвергнут кастрации. Все, случившееся с ним, мальчик воспринял как предательство старшего брата. В его дневниках остались поразительные по своей эмоциональной глубине размышления, вызванные случившимся. Коля заявил брату, что как только достигнет совершеннолетия непременно подаст на него в суд и будет добиваться отправки его на каторгу. Как ни пытались скопческие проповедники смягчить Колю Солодовникова, тот оставался непреклонен и наверняка бы выполнил свое обещание, но ... старший брат умер. А несколько позже скончался от холеры и тот самый "духовный отец", что вовлек в свое время Михаила в секту.     Из-за скоротечности болезни, он не успел изменить завещания, согласно которому все его имущество переходило к "духовному сыну". Наследником же второй очереди "кормчий" объявлял Николая Солодовникова. Надеялся, видимо, на обращение подростка в скопческое исповедание. Поскольку старший брат был к моменту оглашения завещания мертв, то 5-миллионное состояние перешло прямо в руки молодого Николая. Фактически это был единственный случай в истории секты, когда деньги целого "корабля" ушли, что называется, на сторону. Все попытки сектантов вовлечь Николая Назаровича в секту и тем самым вернуть деньги успехом не увенчались. Солодовников остался истинно православным человеком, кстати, крупнейшим жертвователем Валаамского монастыря за всю историю этой обители ( более 1 млн. рублей ).     Так сложилось, что после своей смерти Николай Назарович Солодовников был обворован и расследование этого преступления побудило следователей внимательно ознакомиться с его дневником. Благодаря этому многие любопытные события из жизни Солодовникова, в т. ч. его описания скопческого быта и нравов, стали достаточно широко известны.     Настоящий очерк, разумеется, не охватывает всей совокупности ритуальных преступлений отечественных сектантов - эта мрачная тема слишком обширна для публикации журнального формата. Следует отметить, что подозрения в тяжелых преступлениях неоднократно ложились и на упоминавшихся в начале очерка "бегунов" ; Святейший Синод считал, что эта организация повинна в убийствах детей по всей России. Cами "бегуны" признавали факты неоднократных похищейний детей, хотя и истово доказывали, что никогда не использовали детскую кровь в ритуальных целях. Но тема эта слишком обширна, она требует отдельного обстоятельного разбора и потому не м. б. рассмотрена здесь.     Остается добавить, что скопческое движение уже после 1917 г. было под корень сведено "красным террором". За несколько десятилетий оно сделалось таким анахронизмом, что даже большевистские агитаторы, призванные вести атеистическую пропаганду, не могли толком объяснить нюансы вероучения этой секты. Даже специальная литература, изданная в 70-90-х годах прошлого столетия пестрит разнообразными ляпами и неточностями едва только затрагивает вопросы истории скопчества.     Ходом истории мы избавлены от одного из отвратительнейших и опаснейших сектантских культов наших предков. И пусть не покажется удивительным - это как раз тот случай, когда непримиримости чекистов и коммисаров следует сказать "спасибо".

.